![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Мечта о земле и доме
Nov. 3rd, 2015 12:59 amПостроить дом… Это не просто фраза, это – воплощенный смысл жизни. Проявление созидательного начала, заложенного в каждом из нас. Сдвинуть два стула и накрыть одеялом, - когда тебе 5. Соорудить гнездо в развилке дерева, когда тебе 12. Создать семью и превратить съемный угол в уютное жилище, когда тебе 20. Свой дом, своя земля, - каким бы урбанистом ты ни был, а в душе на эти слова что-то отзывается.
Мечта о собственном доме – это, наверное, то, что объединяет нас с нашими предками. С теми, кто уходил из новгородских земель осваивать дикие северные леса и пустоши, кто рубил первые срубы Ладоги, когда еще даже имени Рюрика не было на слуху. С теми, кто бросал рабскую судьбу и отправлялся на юг, в Сечь, откуда «выдачи нет». С теми, кто шел все дальше и дальше на Восток, на Урал, а потом – дальше, в Сибирь. Всеми ими руководили эти могучие слова, почти заклинания: «свой дом», «своя земля». Именно этой мечте мы во многом должны быть благодарны за то, что страна наша так велика.
Многое стояло на пути у стремящихся жить собственным домом. Кандалами висели на руках общинные устои, не дававшие вырваться за пределы «обчества». Косо смотрели в русской деревне на «одинцов», державших собственные хутора, не подчинявшихся воле старосты, не участвовавших в «толоках». Пойди-ка, выйди из общины, если ты от рождения до смерти – часть ее механизма, неотъемлемый рабочий орган! Для того, чтобы бросить все, отрезать как ножом собственное прошлое, память о предках, родственные связи, - нужна немалая смелость. Да и куда потом идти? То, что община выделит тебе кусок земли, - ой как сомнительно!
Но мечта-то, куда деть мечту? И вот уже гудят паровозы, и первые столыпинские вагоны везут крестьян все дальше и дальше от родных земель. То ли в ссылку, то ли в рай, - в места незнакомые, но туда, где землю дают всем и бесплатно, где можно несколько лет не платить налогов и податей, где ты – сам себе голова. Недолго проработал проект министра Столыпина, да и сам Петр Аркадьевич прожил недолго, но 600 000 крестьян из центральных регионов России успели воплотить мечту в действительность. Три с половиной миллиона десятин ранее пустовавших земель обрели хозяина. Сколько домов поднялось на них!
Прошло совсем немного времени, и вот – словно трубы ангелов с неба – «Декрет о земле»! Большевистское воплощение эсэровского лозунга, законодательное закрепление крестьянских надежд и чаяний. Общинные правила сданы в утиль, впереди светлое будущее под рев тракторных моторов шум пролетающих самолетов, шелест кумачовых знамен. Значит свобода, значит можно втопить изо всех сил, работать день и ночь, зная, что трудишься на себя, на благо своей семьи.
Надеждам на будущее суждено было прожить не долго. Сперва молодая советская власть взялась за «кулаков», а когда те кончились, - за «подкулачников», выкосив всех, выдававшихся над общим уровнем – слишком работящих, слишком предприимчивых, опасных. И снова потекли на Восток столыпинские вагоны, пополняя численность русского населения Зауралья, но уже не к мечте, а от нее. Казалось, коллективистское начало, насаждавшееся повсеместно, напрочь вытравило мысли о чем-то своем, личном, а не общем, обобществленном.
Но мечта о своем доме – это не просто «частнособственнический инстинкт», это архетип, идея! Отгремела Великая Отечественная, вернулись с фронтов солдаты-победители. Вернулись, вдоволь насмотревшись на то, как все устроено «там», «у них». А тут, как по заказу – пресловутый «дачный указ» 1949 года. И молодые еще парни, прошедшие Крым и рым, бросились пахать и строить. Появились не просто дома, а целые усадьбы с вишневыми и яблоневыми садами, с электрическим освещением от ветрогенератора, с самодельным водопроводом, а подчас – и телефоном. Потому что руки росли откуда надо, а как все должно выглядеть в итоге, строители видели собственными глазами.
А тут и хрущевская оттепель подоспела, а за ней – брежневская дачная часть продовольственной программы! И как грибы после дождя стали появляться дачные товарищества, садоводства, «коллективные сады». Правда, здесь уже без усадебного шика: зимний дом – не моги, подвал – не смей, все регламентировано и по правилам. Но все равно, пусть 6-8 соток, пусть постройка из Бог весть чего, но это было свое, родное. Искаженное, выполненное в эконом-варианте, но воплощение той самой мечты! Дача! Сколько труда было вложено в эти «скворечники» в неудобьях за городом!
Так мы и дожили с этой мечтой до сегодняшних дней. До времен, когда вопрос, - будет ли у тебя свой дом и земля, решается, по факту, всего лишь деньгами. Пожалуй, сегодня едва ли не лучшее время для того, чтобы воплотить задуманное. Потому что неизвестно, что готовит нам день грядущий, непонятно, какими еще волнами перемен накроет Россию, и можно ли будет сделать это в дальнейшем. А дом остается домом. Кем бы ты ни был, в один прекрасный момент своей жизни ты понимаешь это и, взяв бумагу и карандаш, проводишь первые линии чертежа, - нет, пока что всего лишь эскиза. Задумки, каким он будет.
И в душе твоей - трепет.
Мечта о собственном доме – это, наверное, то, что объединяет нас с нашими предками. С теми, кто уходил из новгородских земель осваивать дикие северные леса и пустоши, кто рубил первые срубы Ладоги, когда еще даже имени Рюрика не было на слуху. С теми, кто бросал рабскую судьбу и отправлялся на юг, в Сечь, откуда «выдачи нет». С теми, кто шел все дальше и дальше на Восток, на Урал, а потом – дальше, в Сибирь. Всеми ими руководили эти могучие слова, почти заклинания: «свой дом», «своя земля». Именно этой мечте мы во многом должны быть благодарны за то, что страна наша так велика.
Многое стояло на пути у стремящихся жить собственным домом. Кандалами висели на руках общинные устои, не дававшие вырваться за пределы «обчества». Косо смотрели в русской деревне на «одинцов», державших собственные хутора, не подчинявшихся воле старосты, не участвовавших в «толоках». Пойди-ка, выйди из общины, если ты от рождения до смерти – часть ее механизма, неотъемлемый рабочий орган! Для того, чтобы бросить все, отрезать как ножом собственное прошлое, память о предках, родственные связи, - нужна немалая смелость. Да и куда потом идти? То, что община выделит тебе кусок земли, - ой как сомнительно!
Но мечта-то, куда деть мечту? И вот уже гудят паровозы, и первые столыпинские вагоны везут крестьян все дальше и дальше от родных земель. То ли в ссылку, то ли в рай, - в места незнакомые, но туда, где землю дают всем и бесплатно, где можно несколько лет не платить налогов и податей, где ты – сам себе голова. Недолго проработал проект министра Столыпина, да и сам Петр Аркадьевич прожил недолго, но 600 000 крестьян из центральных регионов России успели воплотить мечту в действительность. Три с половиной миллиона десятин ранее пустовавших земель обрели хозяина. Сколько домов поднялось на них!
Прошло совсем немного времени, и вот – словно трубы ангелов с неба – «Декрет о земле»! Большевистское воплощение эсэровского лозунга, законодательное закрепление крестьянских надежд и чаяний. Общинные правила сданы в утиль, впереди светлое будущее под рев тракторных моторов шум пролетающих самолетов, шелест кумачовых знамен. Значит свобода, значит можно втопить изо всех сил, работать день и ночь, зная, что трудишься на себя, на благо своей семьи.
Надеждам на будущее суждено было прожить не долго. Сперва молодая советская власть взялась за «кулаков», а когда те кончились, - за «подкулачников», выкосив всех, выдававшихся над общим уровнем – слишком работящих, слишком предприимчивых, опасных. И снова потекли на Восток столыпинские вагоны, пополняя численность русского населения Зауралья, но уже не к мечте, а от нее. Казалось, коллективистское начало, насаждавшееся повсеместно, напрочь вытравило мысли о чем-то своем, личном, а не общем, обобществленном.
Но мечта о своем доме – это не просто «частнособственнический инстинкт», это архетип, идея! Отгремела Великая Отечественная, вернулись с фронтов солдаты-победители. Вернулись, вдоволь насмотревшись на то, как все устроено «там», «у них». А тут, как по заказу – пресловутый «дачный указ» 1949 года. И молодые еще парни, прошедшие Крым и рым, бросились пахать и строить. Появились не просто дома, а целые усадьбы с вишневыми и яблоневыми садами, с электрическим освещением от ветрогенератора, с самодельным водопроводом, а подчас – и телефоном. Потому что руки росли откуда надо, а как все должно выглядеть в итоге, строители видели собственными глазами.
А тут и хрущевская оттепель подоспела, а за ней – брежневская дачная часть продовольственной программы! И как грибы после дождя стали появляться дачные товарищества, садоводства, «коллективные сады». Правда, здесь уже без усадебного шика: зимний дом – не моги, подвал – не смей, все регламентировано и по правилам. Но все равно, пусть 6-8 соток, пусть постройка из Бог весть чего, но это было свое, родное. Искаженное, выполненное в эконом-варианте, но воплощение той самой мечты! Дача! Сколько труда было вложено в эти «скворечники» в неудобьях за городом!
Так мы и дожили с этой мечтой до сегодняшних дней. До времен, когда вопрос, - будет ли у тебя свой дом и земля, решается, по факту, всего лишь деньгами. Пожалуй, сегодня едва ли не лучшее время для того, чтобы воплотить задуманное. Потому что неизвестно, что готовит нам день грядущий, непонятно, какими еще волнами перемен накроет Россию, и можно ли будет сделать это в дальнейшем. А дом остается домом. Кем бы ты ни был, в один прекрасный момент своей жизни ты понимаешь это и, взяв бумагу и карандаш, проводишь первые линии чертежа, - нет, пока что всего лишь эскиза. Задумки, каким он будет.
И в душе твоей - трепет.
