Они настоящие! (с)

Сколько бы ты ни изучал историю, а все равно случаются моменты, когда от прикосновения к историческому артефакту, - да что там, даже от взгляда на свидетельство эпохи! - продирает морозом по спине. Потому что понимаешь, что история есть, а времени, как такового, как явления, - нет. И все эти люди, жизнь которых ты изучаешь как "объект познания", на самом деле почти тут, практически рядом с тобой.

Примерно такое ощущение накатывает, когда берешь в руки каменное рубило и изумляешься, как оно хорошо ложится в ладонь. Или когда держишь в руках донышко кувшина из Намазга-тепе. Даже когда берешь в руки опасную бритву собственного прадедушки. Ни с чем не сравнить это ощущение. Разве что с тем, как себя чувствуешь, подойдя к самому краю моравской Мацохи. Это, - если мне будет позволена литературная аллюзия, - такое предчувствие низвержения в Мальстрем. Понимание, что и твои артефакты, твои большие и маленькие следы, оставленные на этой земле, тоже будут вот так вот когда-нибудь рассматривать - с удивлением и трепетом.

Длинноватая получилась преамбула. Между тем, сказать я хотел довольно простую вещь.
Вот смотрите. Кучу лет я изучал историю. Какое-то время преподавал историю. А, несмотря на это, большинство исторических персонажей остались для меня этакими картонными силуэтами. Так сказать, общеочерченными фигурами. Тот же самый Иоанн Грозный, да сын его Федор Иоаннович, да Борис Годунов. Ну, не мой это период. Не люблю я это время и, - если честно, - как-то не особо стремился в него вникать за пределами общеупотребительного для приличного студента историка расширенного курса. А сегодня попал в Успенский монастырь, что в Тихвине, и тихонько прифигел от ощущения, что перечисленные выше персонажи - вот они, только руку протяни.

Потому что сам монастырь, да и центральный собор в частности строился под зорким личным приглядом Иоанна Васильевича,...


( Read more... )