![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Повесть о городах
Dec. 23rd, 2015 01:18 amГорода имеют привычку расти.
Сперва, вырастая из коротких штанишек сельских выселков, опоясываясь крепостными стенами, обретая статус горда и право на колокол, потом теснясь у стен, выхлестывая из-под детинца подолом, ремесленными слободами, купеческими кварталами, «чистыми» мещанскими улицами, отращивая с равным успехом и изобретательностью «золотые треугольники» и гетто.
В какой-то момент оказывается, что естественный предел развития вширь и вдаль уже достигнут, и тогда города поднимаются как дрожжевое тесто, вспухая над краями кадушки-горизонта, выстреливая в небо стрелами скай-скреперов, дающих недюжинную фору Вавилонской башне. Выше, еще выше, еще! Вчера казалось, что сотня метров – адская высота, сегодня – не предел уже четыреста. Дымят трубы заводов и фабрик, толпы рабочих переполняют улицы, биржевой курс правит всем. Манхэттен во веки веков и повсюду, Эмпайр-стейт-билдинг как идол.
Но вскоре кончается и это.
Еще один виток! Бетон, стекло, металл, - на смену пару давно пришло электричество, городские районы разрослись настолько, что пешком через весь город пройдешь разве что за сутки. Только подземка и поддерживает между ними нормальную связь: часа за полтора из края в край доедешь. Квартиры – личные ли, съемные ли, давно перестали быть роскошными, - это лишь соты в многоэтажных муравейниках – внешне неотличимых, стандартизированных. Архитектура? Нет, не слышали.
Это уже не город, - мегаполис. Но и он не вечен.
В какой-то момент города перерастают себя, внезапно оказывается, что все еще недавно казавшееся современным, супер-модным, сверх-актуальным, - точно такое же детство, как цитадель феодала на горке или привязка всего и вся к центральной площади. Предприятия, поглощенные рабочими слободами, а потом обстроенные возникшими на их месте жилыми кварталами, превращаются в головную боль, так что единственная мысль у горожан о них – как бы убрать их из города. Пышные дворцы и элитные дома городского центра, еще век назад (не говоря уже о двух с половиной веках) бывшие гордостью своих владельцев, оказываются непригодны для жилья, минимально уютного по современным меркам и спешно преобразуются в музеи и офисы. А жилые районы покидают город, обустраиваясь на его окраинах и за их пределами. Деурбанизация правит бал.
Наступает эпоха мультиполисов.
Оглянитесь вокруг, - увидите самое начало этой эпохи.
Города как бородой обрастают новыми районам, де юре базирующимися на областных землях, но де факто городскими. Какая там пейзанская романтика?! В них есть все, что подразумевает современное понятие о комфорте. Никаких наливных умывальников и туалетов на улице. Напротив, «свет, газ, телефон, горячая вода, радиоточка, пол - паркет, санузел раздельный, дом кирпичный, одна семья, две семьи, три семьи, много подсобных помещений». И все – в двадцати минутах на машине или в двадцати пяти на общественном транспорте от метро. Где ты живешь? Да, в деревне! И в голосе гордость.
Нет, это придумано не вчера.
Об этом думал великий Антонио Гауди, закладывая свой коронный барселонский проект – Парк Гуэль. Об этом писал в своей книге «Завтра» крестный отец дезурбанистики Эбинизер Хоуард. Это обосновывал научными выкладками архитектор Сергей Шестаков, рисуя в далеком 1921-м новый план развития столицы – «Большая Москва». Но те проекты, те идеи, те планы были тогда еще не своевременны. В те времена главным тотемом архитектуры был урбанист Ле Корбюзье. Футуристические здания, многоуровневые дороги, дорожные развязки, что твой скрипичный ключ… А Парк Гуэль – так, шутка гения, выдумка не от мира сего.
Время децентрализации, пора дисперсных городов настали только сейчас. Несколько лет назад в России всерьез заговорили о кластерном развитии, о создании так называемых «городов-спутников», позволяющих разгрузить городской центр, отказаться от строительства жилья на территории бывших промзон. Каждый – в общем и целом замкнутая система, полностью самодостаточная, способная удовлетворить все запросы своих жителей. Под Москвой это – Новое Ступино и А-101, под Екатеринбургом – Академический, под Иркутском – Меланка, под Кемерово – Лесная Поляна. Постепенно обрастают спутниками Пенза, Самара, Чебоксары, Казань. Не отстает и Санкт-Петербург с запланированным на ближайшее время строительством во Всеволожском районе Ленобласти близ Новосаратовки. Проектировщики обещают отстроить в полях на берегу Невы образцовый город и продемонстрировать, как будут жить наши внуки.
С одной стороны, - много ли мы знаем о наших внуках? Тот же Ле Корбюзье, к примеру, несмотря на всю свою мистичность и склонность к футуристическим взглядам на градостроительство, даже представить себе не мог, какой уровень комфорта запросит в качестве базового представитель среднего класса начала 21 века. С другой, - совершенно понятно, что в основном запросы у потомков будут те же, что и у нас – уют, высокая эргономичность, безопасность. А значит – комфортные дома, благоустроенные дворы с детскими и спортивными площадками, качественные автомобильные дороги, отличающиеся от традиционных российских как небо от земли, социальная инфраструктура, включающая в себя весь спектр возможных услуг - больницу со станцией скорой помощи, а также детские сады, школы, автостоянки, кафе, магазины, аптеки и многое другое.
Впрочем, на строительство нового города отведено ни много, ни мало, - четверть века. Так что строители с весьма высокой долей вероятности успеют учесть и внести изменения, которые неизбежно еще подкинет время. А мы успеем своими глазами увидеть, как северная столица России превращается в Большой Санкт-Петербург, обзаводясь встроенными парковыми и лесными зонами, вторым и третьим транспортным кольцом, продолжая очередной виток своего развития.
Потому что города имеют привычку расти.
Становиться комфортнее и приспособленнее для жизни.
Что, само собой, просто не может не радовать.
Сперва, вырастая из коротких штанишек сельских выселков, опоясываясь крепостными стенами, обретая статус горда и право на колокол, потом теснясь у стен, выхлестывая из-под детинца подолом, ремесленными слободами, купеческими кварталами, «чистыми» мещанскими улицами, отращивая с равным успехом и изобретательностью «золотые треугольники» и гетто.
В какой-то момент оказывается, что естественный предел развития вширь и вдаль уже достигнут, и тогда города поднимаются как дрожжевое тесто, вспухая над краями кадушки-горизонта, выстреливая в небо стрелами скай-скреперов, дающих недюжинную фору Вавилонской башне. Выше, еще выше, еще! Вчера казалось, что сотня метров – адская высота, сегодня – не предел уже четыреста. Дымят трубы заводов и фабрик, толпы рабочих переполняют улицы, биржевой курс правит всем. Манхэттен во веки веков и повсюду, Эмпайр-стейт-билдинг как идол.
Но вскоре кончается и это.
Еще один виток! Бетон, стекло, металл, - на смену пару давно пришло электричество, городские районы разрослись настолько, что пешком через весь город пройдешь разве что за сутки. Только подземка и поддерживает между ними нормальную связь: часа за полтора из края в край доедешь. Квартиры – личные ли, съемные ли, давно перестали быть роскошными, - это лишь соты в многоэтажных муравейниках – внешне неотличимых, стандартизированных. Архитектура? Нет, не слышали.
Это уже не город, - мегаполис. Но и он не вечен.
В какой-то момент города перерастают себя, внезапно оказывается, что все еще недавно казавшееся современным, супер-модным, сверх-актуальным, - точно такое же детство, как цитадель феодала на горке или привязка всего и вся к центральной площади. Предприятия, поглощенные рабочими слободами, а потом обстроенные возникшими на их месте жилыми кварталами, превращаются в головную боль, так что единственная мысль у горожан о них – как бы убрать их из города. Пышные дворцы и элитные дома городского центра, еще век назад (не говоря уже о двух с половиной веках) бывшие гордостью своих владельцев, оказываются непригодны для жилья, минимально уютного по современным меркам и спешно преобразуются в музеи и офисы. А жилые районы покидают город, обустраиваясь на его окраинах и за их пределами. Деурбанизация правит бал.
Наступает эпоха мультиполисов.
Оглянитесь вокруг, - увидите самое начало этой эпохи.
Города как бородой обрастают новыми районам, де юре базирующимися на областных землях, но де факто городскими. Какая там пейзанская романтика?! В них есть все, что подразумевает современное понятие о комфорте. Никаких наливных умывальников и туалетов на улице. Напротив, «свет, газ, телефон, горячая вода, радиоточка, пол - паркет, санузел раздельный, дом кирпичный, одна семья, две семьи, три семьи, много подсобных помещений». И все – в двадцати минутах на машине или в двадцати пяти на общественном транспорте от метро. Где ты живешь? Да, в деревне! И в голосе гордость.
Нет, это придумано не вчера.
Об этом думал великий Антонио Гауди, закладывая свой коронный барселонский проект – Парк Гуэль. Об этом писал в своей книге «Завтра» крестный отец дезурбанистики Эбинизер Хоуард. Это обосновывал научными выкладками архитектор Сергей Шестаков, рисуя в далеком 1921-м новый план развития столицы – «Большая Москва». Но те проекты, те идеи, те планы были тогда еще не своевременны. В те времена главным тотемом архитектуры был урбанист Ле Корбюзье. Футуристические здания, многоуровневые дороги, дорожные развязки, что твой скрипичный ключ… А Парк Гуэль – так, шутка гения, выдумка не от мира сего.
Время децентрализации, пора дисперсных городов настали только сейчас. Несколько лет назад в России всерьез заговорили о кластерном развитии, о создании так называемых «городов-спутников», позволяющих разгрузить городской центр, отказаться от строительства жилья на территории бывших промзон. Каждый – в общем и целом замкнутая система, полностью самодостаточная, способная удовлетворить все запросы своих жителей. Под Москвой это – Новое Ступино и А-101, под Екатеринбургом – Академический, под Иркутском – Меланка, под Кемерово – Лесная Поляна. Постепенно обрастают спутниками Пенза, Самара, Чебоксары, Казань. Не отстает и Санкт-Петербург с запланированным на ближайшее время строительством во Всеволожском районе Ленобласти близ Новосаратовки. Проектировщики обещают отстроить в полях на берегу Невы образцовый город и продемонстрировать, как будут жить наши внуки.
С одной стороны, - много ли мы знаем о наших внуках? Тот же Ле Корбюзье, к примеру, несмотря на всю свою мистичность и склонность к футуристическим взглядам на градостроительство, даже представить себе не мог, какой уровень комфорта запросит в качестве базового представитель среднего класса начала 21 века. С другой, - совершенно понятно, что в основном запросы у потомков будут те же, что и у нас – уют, высокая эргономичность, безопасность. А значит – комфортные дома, благоустроенные дворы с детскими и спортивными площадками, качественные автомобильные дороги, отличающиеся от традиционных российских как небо от земли, социальная инфраструктура, включающая в себя весь спектр возможных услуг - больницу со станцией скорой помощи, а также детские сады, школы, автостоянки, кафе, магазины, аптеки и многое другое.
Впрочем, на строительство нового города отведено ни много, ни мало, - четверть века. Так что строители с весьма высокой долей вероятности успеют учесть и внести изменения, которые неизбежно еще подкинет время. А мы успеем своими глазами увидеть, как северная столица России превращается в Большой Санкт-Петербург, обзаводясь встроенными парковыми и лесными зонами, вторым и третьим транспортным кольцом, продолжая очередной виток своего развития.
Потому что города имеют привычку расти.
Становиться комфортнее и приспособленнее для жизни.
Что, само собой, просто не может не радовать.
